Символ нашей Победы

   Перед праздником Великого Октября немецкая журналистка Габриэла Зенфт сообщила о том, что в Берлине неизвестные вандалы осквернили памятник советским воинам в Трептов-парке, разрушив ломами каменные надписи на нём. Знали ли эти подонки, на что они подняли свои грязные руки?

   Мемориальный ансамбль в берлинском Трептов-парке был сооружён по решению Советского правительства в первые годы после Великой Отечественной войны на братской могиле, в которой были захоронены останки более 5 тысяч советских воинов, павших в битве за Берлин в апреле-мае 1945 года. Общая площадь, занимаемая ансамблем, составляет 28 гектаров. Ансамбль состоит из множества памятников и скульптурных сооружений.

   Главным памятником этого ансамбля является величественный монумент работы скульптора Е.В. Вучетича, изображающий советского воина – победителя фашизма. Правой рукой этот воин разрубает мечом фашистскую свастику, а левой прижимает к груди спасённую им от гибели немецкую девочку. Этот монумент стоит на высоком холме, насыпанном над братской могилой советских воинов, на высоком и широком пьедестале, внутри которого размещается Музей Памяти, и является всемирно известным символом нашей Победы над фашизмом.

   В этом монументе увековечен бессмертный подвиг советского солдата – сибиряка Николая Ивановича Масалова, старшего сержанта 220-го гвардейского стрелкового полка 79-ой гвардейской дивизии 8-ой гвардейской армии, которой командовал прославленный маршал В.И. Чуйков.

   Николай Иванович Масалов родился в 1922 или 1923 году (данные разных источников на этот счёт расходятся) в селе Вознесенка Тисульского района Кемеровской области (в то время – Западно-Сибирского края) в семье сельского кузнеца, у которого было шестеро детей – четыре сына и две дочери. Учился в сельской школе, окончил четыре класса, потом выучился на тракториста и работал в колхозе на тракторе. В декабре 1941 года был призван в ряды сражающейся с фашизмом Советской Армии и направлен в город Томск, где шло военное обучение новобранцев и формирование воинских частей, отправлявшихся на фронт. Николай Масалов освоил воинскую специальность миномётчика и был зачислен в полк, который в марте 1942 года был направлен на Брянский фронт. Полк принял свой первый бой под Касторной, а затем трижды прорывался из окружения и вышел в район Ельца, где соединился с другими нашими частями.

   В этих боях погибла большая часть личного состава полка, но оставшиеся в живых воины (среди них тяжело раненный Николай Масалов) сумели сохранить знамя, вручённое полку при формировании в Томске. Поэтому полк не был расформирован, а был доукомплектован и направлен в Сталинград в состав легендарной 62-ой армии (впоследствии – 8-ая гвардейская) под командованием генерала (впоследствии – Маршал Советского Союза) В.И. Чуйкова, стойко оборонявшей город от наседавших гитлеровцев. Полк занял оборону на Мамаевом кургане, который фашисты непрерывно бомбили и обстреливали из артиллерии, стремясь похоронить заживо защищавших его бойцов. Николая Масалова и его товарищей дважды засыпало землёй в блиндаже при этих обстрелах и бомбёжках, но другие товарищи вовремя откапывали их. А в январе 1943 года, когда 62-ая армия уже добивала окружённых фашистов в Сталинграде, Николай Масалов вновь был тяжело ранен. За бои в Сталинграде полк, в котором служил Николай Масалов, получил гвардейское знамя и наименование «220-й гвардейский стрелковый полк», а Николай Масалов был награждён медалью «За оборону Сталинграда» и назначен в знамённый взвод ассистентом знаменосца.

   Полк был вновь доукомплектован и вместе с другими частями Советской Армии перешёл в наступление. Воины этого полка форсировали Дон, Северский Донец, Днепр, Днестр. Полк побеждал во всех боях, но в каждом бою гибли его солдаты. Им на смену приходили новые. Николай Масалов остался в живых благодаря своему воинскому мастерству и отваге, но, несмотря на это, был трижды тяжело ранен и дважды контужен. Своё третье, наиболее тяжёлое, ранение он получил летом 1944 года в боях за польский город Люблин. После этого ранения он несколько месяцев лечился в госпитале и лишь поздней осенью вернулся в свой полк, где был назначен знаменосцем полка.

   Вскоре после этого, в январе 1945 года, 220-й полк принял участие в Висло-Одерской наступательной операции Советской Армии. Полк форсировал Вислу и с непрерывными боями прошёл через всю Польшу до самого Одера, с ходу форсировал его и закрепился на его левом берегу (на территории Германии) перед Зееловскими высотами. Гитлеровцы оборудовали здесь сильно укреплённый район обороны и надеялись остановить здесь советские войска, рвущиеся к Берлину. Советским войскам предстояло штурмом взять эти высоты, чтобы открыть путь к столице фашистского рейха.

   Штурм был назначен на предрассветное время 16 апреля 1945 года. В ночь перед штурмом Николай Масалов получил приказ пронести гвардейское знамя полка по всем траншеям, где находились готовившиеся к штурму солдаты полка. Он нёс знамя с забинтованной (после ранения) головой, на голове его была надета стальная каска. Вражеская пуля попала ему в каску, отчего он почувствовал сильную головную боль, но, несмотря на это, продолжал нести знамя чётким строевым шагом, и солдаты в траншеях вставали в полный рост, отдавая честь знамени. На выходе из последней траншеи два его ассистента пали, сражённые вражескими пулями. За этот подвиг (шествие со знаменем полка под огнём противника) Николай Масалов был награждён медалью «За боевые заслуги». Потом был штурм, в ходе которого Николай Масалов с гранатами и автоматом одним из первых ворвался в траншею врага и забросал гранатами пулемётный расчёт фашистов, уничтожив при этом четырёх гитлеровцев гранатами и ещё девять – огнём из автомата. За этот подвиг он был награждён орденом Славы третьей степени.

   После штурма Зееловских высот 220-й гвардейский полк вступил в Берлин и принял участие в битве за столицу фашистского рейха. Из первоначального состава полка в Берлин вступили только двое: Николай Масалов (получивший перед битвой за Берлин звание старшего сержанта) и капитан Стефаненко. Полк наступал вдоль правого берега реки Шпрее и 29 апреля 1945 года вышел к Ландвер-каналу. Бойцам предстояло переправиться через этот канал и штурмом взять укреплённый район обороны фашистов в Тиргартене, откуда открывался путь к имперской канцелярии, где в подземном бункере скрывался Адольф Гитлер со своими приближёнными. И вновь перед штурмом Николай Масалов получил приказ пронести знамя полка перед бойцами, готовившимися к штурму. Но, когда Николай Масалов прибыл со знаменем в расположение полка, он вдруг неожиданно услышал детский плач и крики: «Муттер, муттер!» («Муттер» по-немецки – «мама»). Передав знамя ассистентам, он прибежал в штаб к генералу:

   – Товарищ генерал, разрешите спасти ребёнка, я знаю, где он…

   – Когда возьмёшь ребёнка, подай сигнал. По твоему сигналу я прикажу открыть огонь из всех орудий, чтобы подавить их огневые точки. Обязательно вернись живым, – напутствовал его генерал.

   И Николай Масалов перебежками и ползком, уворачиваясь от пуль и осколков, побежал к Ландвер-каналу. Добежав до моста, он увидел под мостом девочку лет трёх, сидевшую возле убитой матери, теребившую её за поясок и звавшую: «Муттер, муттер!» Николай, не раздумывая, бросился под мост, схватил девочку и, прикрыв её собой, крикнул товарищам:

   – Я с ребёнком. Пулемёт справа, дом с балконами, закройте ему глотку.

   И полк по этой его команде открыл огонь по врагу из всех стволов. Под прикрытием этого огня Николай с девочкой вышел из-под моста. Сначала он заходил с девочкой в подъезды ближайших домов, чтобы найти немецкую семью, в которой можно было бы оставить ребёнка. Но, не найдя никого, принёс девочку в штаб своего полка и передал капитану, который поил её водой из фляжки, чтобы успокоить. Другие бойцы давали девочке сахар, галеты и прочие сладости, какие у них были. А Николай вернулся к знамени.

   Можете ли вы, уважаемые читатели, представить себе, чтобы так же, как Николай Масалов в Берлине, поступил бы немецкий солдат, увидев плачущего русского ребёнка, например, среди руин горящего Сталинграда? А немецкий генерал отдал бы приказ своему полку открыть огонь по врагу, чтобы немецкий солдат смог спасти русского ребёнка? Такого представить себе невозможно, потому что хорошо известно, как во время той войны поступали с нашими детьми немецкие солдаты, офицеры и генералы. Это известно по их кровавым злодеяниям в Хатыни, Бабьем Яру и других оккупированных ими местах. Это известно по людоедским приказам их командования и лично их фюрера Адольфа Гитлера. Это известно по «Памятке немецкому солдату», в которой говорилось: «Убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик». Наконец, это известно по материалам судебного процесса в Нюрнбергском международном трибунале, где главари фашистов были осуждены за злодеяния свои и своих подчинённых, совершённые по их преступным приказам. И не случайно советский обвинитель в этом трибунале прокурор Руденко (впоследствии Генеральный прокурор СССР) требовал признать преступной структурой наряду с одиозными СА, СД, СС и Гестапо также и армию фашистской Германии – фашистские вояки и их военачальники своими многочисленными кровавыми злодеяниями вполне заслужили этого. Однако представители США и Великобритании в трибунале выступили в защиту преступных фашистских вояк, и благодаря этому трибунал не включил в число преступных структур фашистской Германии её армию – главную вооружённую силу и главную опору преступного фашистского режима Адольфа Гитлера.

   Справедливости ради надо отметить, что случаи спасения наших детей немецкими солдатами во время той войны всё же были. Но это были единичные случаи. Происходили они на оккупированных немцами территориях. Получив от своего командования приказ уничтожить наших детей, немецкие солдаты-антифашисты отпускали их или укрывали от уничтожения. Такие поступки, конечно, тоже требовали от немецких солдат мужества, ведь они поступали вопреки приказам своего командования и, как правило, подвергались за это суровому наказанию в виде отправки на фронт или ареста и заключения в тюрьму или концлагерь. Случаев же выноса немецкими солдатами наших детей из-под огня на линии фронта за всю войну не было отмечено ни одного.

   Спасение же немецких детей советскими солдатами в Германии в конце войны имело массовый характер. Так, в тот же день, 29 апреля 1945 года, в Берлине точно такой же подвиг совершил ещё один советский воин – старший сержант Трифон Лукьянович (о нём рассказал писатель Борис Полевой), но его на обратном пути настигла вражеская пуля. А всего только в Берлине советскими воинами были спасены от гибели более 200 немецких детей. Именно своим гуманным отношением к мирному населению и прежде всего к детям любой и даже вражеской страны советские воины отличались от фашистских вояк. Наши воины пришли в Германию не для того, чтобы убивать всех подряд, а для того, чтобы спасти немецких детей от уничтожения их фашистами. А о том, что фашисты ради спасения своих шкур не жалели даже своих собственных детей, красноречиво говорит отданный 26 апреля 1945 года приказ Адольфа Гитлера затопить тоннели берлинского метро, чтобы по ним советские войска не могли пройти к имперской канцелярии. Гитлер отдал этот приказ несмотря на то, что ему доложили о том, что в тоннелях метро укрываются от обстрелов и бомбёжек тысячи мирных жителей Берлина, в том числе женщины и дети. В результате исполнения фашистами этого преступного приказа своего фюрера почти все люди, находившиеся в тоннелях берлинского метро, погибли.

   Когда современные последователи фашистов называют героями Бандеру, Власова, прибалтийских «лесных братьев» и других фашистских пособников времён Второй Мировой войны, они путают понятие «герой» с понятием «бандит». Герой – это тот, кто жертвует собой ради спасения других. А бандит – это тот, кто убивает других ради спасения своей шкуры или ради наживы. Советские воины, выносившие из-под огня немецких детей, были подлинными героями. А фашистские вояки и их пособники из числа предателей, убивавшие наших и своих детей спасая свои шкуры или исполняя преступные приказы своих командиров и вожаков ради получения от них за это наград или продвижения по службе, – преступники, бандиты и убийцы.

   После капитуляции Германии в Берлин по заданию К.Е. Ворошилова приехал скульптор Е.В. Вучетич, чтобы найти советских воинов, спасавших немецких детей, и нарисовать их портреты. Маршал В.И. Чуйков рассказал ему о подвиге Николая Масалова, он разыскал героя и сделал наброски его лица. Николай даже не подозревал, зачем понадобился скульптору. Узнал он об этом спустя много лет, случайно купив в магазине коробок спичек с изображением на этикетке монумента в Трептов-парке. Лицо бронзового воина, держащего спасённую девочку, удивительно похоже на лицо Николая – скульптор лепил его по тем портретам, нарисованным с Николая в Берлине. А вот туловище бронзового богатыря скульптор лепил с другого воина, Ивана Степановича Одарченко, тоже участника Великой Отечественной, после войны служившего в советской комендатуре немецкого города Вайсензее и специально откомандированного для позирования по заданию скульптора.

   Николай Иванович Масалов после войны вернулся в родные края. Пробовал снова работать на тракторе, но не смог из-за фронтовых ранений. Пришлось сменить профессию. Тогда Николай Иванович переехал жить в посёлок Тяжинский Кемеровской области и стал работать там завхозом в детском саду. Он очень любил детей, всегда находил с ними общий язык, и они чувствовали это.

   Через 20 лет после войны к Николаю Ивановичу Масалову пришла всемирная известность. В преддверии 20-летия Великой Победы о нём и его подвиге стали писать советские и зарубежные газеты и журналы, а советские и германские кинематографисты сняли о нём полнометражный документальный фильм «Парень из легенды». По приглашению немецкой стороны он посетил Берлин и увидел воочию монумент, созданный с него Е.В. Вучетичем. В 1969 году ему было присвоено звание «Почётный гражданин Берлина», и он получил из Берлина грамоту об этом.

   Но, несмотря на всё это, Николай Иванович Масалов до последних дней своей жизни оставался скромным и застенчивым человеком и не любил рассказывать о своих подвигах. До конца жизни он жил в посёлке Тяжинском и умер 20 декабря 2001 года.

   Память о нём и его подвиге будет вечно жить в умах и сердцах всех людей доброй воли на Земле, и никакие потуги фашиствующих вандалов не способны помешать этому.

   По материалам очерка «Человек из легенды» писателя О.В. Костюнина из посёлка Тяжинского Кемеровской области, опубликованного в газете «Советская Россия» от 30 апреля 2005 года

   Администратор сайта С.В. Гаврилов

   12 ноября 2015 года

Послесловие

   На странице сайта Тяжинского районного управления культуры об экспозиции Тяжинского краеведческого музея, посвящённой Николаю Ивановичу Масалову, датой его рождения указано 10 декабря 1922 года. Эта дата согласуется с его воинскими документами, хранящимися ныне в Центральном архиве Министерства Обороны Российской Федерации. Часть этих документов рассекречена приказом министра обороны РФ №181 от 8 мая 2007 года (с изменениями от 30 мая 2009 года) и доступна на сайте «Память народа». Среди документов, доступных на этом сайте, имеются документы о награждениях Н.И. Масалова воинскими наградами за его боевые подвиги.

   Однако писатель О.В. Костюнин в своей книге «Человек из легенды» (вышедшей двумя изданиями в 2003 и 2005 годах в издательстве «Кузбассвузиздат») утверждает, что Николаю Масалову в декабре 1941 года исполнилось 18 лет (т.е. что он родился в декабре 1923 года), и по достижении 18 лет он был призван в ряды Советской Армии. Год призыва 1941 указан в воинских документах Н.И. Масалова, тут расхождений нет. Эти документы, однако, ещё не были рассекречены и, по всей видимости, не были доступны О.В. Костюнину, когда он писал свою книгу о Н.И. Масалове. Эту книгу О.В. Костюнин писал по воспоминаниям самого Н.И. Масалова, его сослуживцев, командиров и военачальников, а также других людей, знавших Николая Ивановича.

   Так всё-таки когда родился Н.И. Масалов – в 1922 или 1923 году? Чему тут верить – официальным документам или записанным воспоминаниям? Везде принято верить прежде всего официальным документам. Но ведь вполне могло быть, что Николай Масалов в своём стремлении попасть на фронт с первых дней войны прибавил себе год и назвал годом своего рождения 1922, и этот год с его слов был записан в его воинских документах, хотя на самом деле он родился годом позже. Такие случаи во время Великой Отечественной войны были массовыми.

   Администратор сайта С.В. Гаврилов

   20 ноября 2015 года