30 мая 1999 года маленький сербский город Варварин (180 км южнее Белграда) на реке Морава был готов к базарному воскресенью и празднику Святой Троицы. Также к этому дню НАТО уже 67 дней находилась в состоянии войны без мандата ООН против прежней Югославии.
Германское Министерство обороны: «Германия при этом неограниченно участвовала в операции по установлению мира». О методах военных действий царило странное молчание.
Почасовой протокол одного нападения и его юридическая обработка. Ханс Валлов.

8.30. Подруги Марина, Марияна и Саня встретились в селе Доньи Катун, чтобы своевременно пойти в церковь в Варварин. Они радостно восхищались своими новыми причёсками, глядя друг на дружку. Девочки по-настоящему принарядились для праздника. Саня надела белые брюки, розовую сорочку и новые белые спортивные туфли. Подруга Марина надела подлинные красные джинсы «Левис», голубую тенниску, белые сандалии, а на спину – чёрный хлопчатобумажный рюкзак для покупок. Светло-голубой весенний день пах розмарином и многими шутками. На реке Морава, мост через которую соединял Доньи Катун и Варварин, сидели рыбаки и сердились, что рыбы сегодня не хотели клевать. Этот мост, построенный в Германии в 1924 году, имевший только одну полосу для движения автотранспорта, был доставлен из Германии после Второй Мировой войны как репарация.
10.00. Драго Любавич, живущий вблизи Моравы, сообщал позднее: «Ночами я часто наблюдал самолёты, когда они летели бомбить Чуприю. В этот день я уже очень рано заметил, как самолёты облетали район. Они выглядели на солнце светло-коричневыми и шли с северо-запада вверх по реке. Но меня это не обеспокоило, так как у нас не было никаких военных целей. Ближайшая казарма удалена на 22 км.» Не было ни войск, ни военных транспортов, ни производства продукции военного назначения. Не было ничего военного. В Варварине и окрестном районе люди жили тем, что им давала плодородная земля: хлебопашеством и овощеводством, животноводством, виноградарством и розливом минеральной воды.
10.15 Фермер Тола Апостолович (74 лет) собрался в Варварин на воскресный рынок, чтобы купить новый шланг для полива своих перечных растений. После этого он хотел встретиться перед церковью со своими дочерьми и внучатами. На рынке он встретил ещё своего соседа Стояна Ристича (59 лет). Оба они уговорили потом ещё Божидара Димитриевича, который должен был купить своей жене листовое тесто для выпечки из сыра, пойти с ними в кафе.
11.00. Сварщик Ратобор Симонович (42 лет) и его мать Ружица (62 лет) из села Доньи Катун также были в церкви в Варварине. Ратобор зажёг свечку и покинул церковь без своей матери. Они хотели встретиться в 12.30 в кафе на рыночной площади, чтобы потом вместе ехать домой. Друзья сообщили позднее: «Мы видели его после церкви сидящим на скамейке, его взгляд был направлен куда-то вдаль, он всё время был в глубокой задумчивости.»
11.45. Священник Томислав Гаич (58 лет) и его коллега Миливой Чирич (66 лет) после службы сидели в канцелярии церкви. Гаич был обеспокоен, так как он слышал, как кружили самолёты, и думал о том, что регион уже на протяжении 60 дней подвергался бомбардировкам. Чирича это не беспокоило, он с хорошим настроением пел во весь дух.
12.30. Ратобор Симонович и его мать Ружица встретились, как договорились, в кафе на рынке. Друзья рассказывали: «Он купил себе новый мундштук для сигарет, показывал его нам, и мы вместе смеялись, так как он выглядел с ним очень забавно». Его мать и он ещё ели мороженое перед тем как отправиться в обратный путь домой в своей красной «Заставе».
13.00. Марина и Марияна рассказывают об этом самом ужасном моменте их жизни. Марина: «В 13.00 мы в радостном настроении были на пути домой, который вёл нас через мост обратно в Доньи Катун. Пение в церкви, лакомое фруктово-ягодное мороженое, глупые мальчики в кафе подняли наше расположение духа – жизнь была прекрасной и беззаботной. Мы уже были близко к другому берегу, но не спешили, так как был чудесный солнечный майский день. Саня настаивала на том, что я должна нести свой рюкзак на обоих плечах. В мрачном предчувствии она сказала: «Иначе ты потеряешь его, если нам придётся бежать». Внезапно раздалось шипение, невидимая сила подбросила нас в воздух, я услышала крики моих подруг. Царила ужасная жара, я чувствовала, что я сгораю и парю в воздухе.»
Радомир Стоянович, один из рыбаков на берегу, позднее рассказал: «Два бомбардировщика с бреющего полёта выпустили по центральной опоре моста две двухметровые ракеты. Взрыв разорвал стальные балки как бумагу и обрушил всю центральную часть моста в чёрную воду реки.» Нападающие точно попали в цель. Моста больше не было. Его остатки торчали из быстро поднявшейся воды как крутые скалистые склоны.
Марина упала вместе с мостом вниз, две-три минуты была без сознания. Придя в себя, она сперва увидела свою кровоточащую руку, услышала крик Марияны о помощи, и видела ещё только возвышающуюся перед ней центральную опору моста. Её правая нога ниже колена была полностью раздроблена, голень казалась ещё соединённой с телом только мясом. Она лежала, как и обе другие девочки ниже её, на круто свисающем в воду тротуаре моста. Воздух пах расплавленной сталью как в сварочной мастерской. Густой едкий дым и копоть вызывали у девочек слёзы в глазах.
«Мы ещё живы!» - кричит Марияна снизу.
«Мы мечтаем выжить!» - кричит Марина сверху, - «Такой ад, однако, невозможно пережить. Смотрите, они вернутся!»
«Нет, они и так уже всё разбили вдребезги», - кричит Марияна в ответ. В страхе она затаила надежду.
Саня, лежавшая ниже всех, выглядела тяжело повреждённой, она держала руку на груди и хотела что-то сказать, но не могла. Она очень тяжело дышала. После первого удара она сидела спиной к перилам в одном-двух метрах от других девочек.
Примерно через шесть минут бомбардировщики вернулись. Марина видела их след и неуклюжий снаряд, бешено мчавшийся к остаткам моста. Огнедышащие самолёты теперь были большими, как автомобили. Следующие две выпущенные ими ракеты попали в остаток моста, вонючий дым ложился как густой туман на дело разрушения. Через несколько секунд воцарилась мёртвая тишина.
После второго взрыва Саня соскользнула вниз. Она теперь свисала головой в воду. Девочки кричали: «Саня! Саня!» Но она была без сознания.
Марина, несмотря на свои тяжёлые повреждения, сползла вниз к Сане, чтобы поддерживать её голову над водой. Она ползла на локтях, так как не могла использовать свои ноги, и громко кричала о помощи. На спине она несла рюкзак, который, благодаря Саниной осмотрительности, вероятно, спас ей жизнь, так как в нём застрял килограммовый осколок. Из рюкзака она достала бутылку с водой, смочила лицо бесчувственной Сани и сказала ей: «Я тебя спасу». Теперь казалось, что Саня улыбнулась ей. Марина стояла, шатаясь, по бедро в воде, пытаясь держаться прямо при сильном течении, и теперь она испугалась, что её нога будет полностью ампутирована, и выбралась снова из воды на остаток перил моста.
Марияна, также тяжело повреждённая, пыталась подняться выше на ещё горячие стальные перила моста. Только теперь, на свой страх, она увидела свои собственные повреждения. Из верхней руки торчит наружу кость. В этот момент она потеряла силы. Было темно, жарко и душно, жгло глаза, и Марина и Марияна также иногда временами снова и снова теряли сознание. Обрушившийся мост поднял уровень воды так, что девочки теперь лежали в реке. Марияна ещё больше испугалась за Саню и за себя, так как она не умела плавать. Марияна видела, как её подруга Марина ползла к Сане с бутылкой воды, чтобы обмыть ей лицо и таким образом привести её снова в чувство. Обе слышали голоса, звали на помощь и громко кричали: «Спасите Саню!»
13.05. Как только первые ракеты ударили в мост Варварина, среди 3500 посетителей рынка в маленьком городке возникла паника, и вследствие этого воцарился хаос на улицах. Базар размещался в самом центре города и был удалён всего на несколько сот метров от моста. Некоторые кричали: «Прочь, только прочь! Они вернутся!» Но были и разумные голоса, что на рухнувшем мосту были девочки, и что красный автомобиль упал в воду. Нужно помочь. Милан Савич выругал своих друзей в кафе, что они трусливы как кукушка: «Но мы должны спасти раненых!» Его решение спасти людей стоило жизни ему самому (28-летнему мужчине) и ещё семерым помощникам, среди которых был священник Миливой Чирич. Тола Апостолович, Стоян Ристич и Божидар Димитриевич также побежали к мосту.
Божидар Димитриевич: «Они оба потянули меня с собой к мосту, так как я хорошо умел нырять. Мы спустились вниз по лестнице, зашли под мост, чтобы оттуда достать людей из красного автомобиля. В это время раздался сильный взрыв, который отбросил меня назад в кусты. С тела Стояна Ристича сорвало одежду и изодрало в клочья. Тола Апостолович был искромсан. Его кишки были намотаны на его велосипед. Я упал на грудь, все пальцы моей левой руки были оторваны. Было так жарко, что я думал, что я сгорю. Когда я летел в воздухе, я видел, как молившемуся на мосту священнику оторвало голову. Под конец я потерял сознание.»
Божидар две ночи лежал в палате мёртвых. Из троих выжил только он один.
13.10. Священник Томислав Гаич, коллега Миливоя Чирича, после первого взрыва также тотчас же побежал прямо к реке. На улице поднялась пыль, мост лежал в реке, - картина, как было там уже много лет назад, всё разрушено. Прямо под мостом он увидел в воде красный автомобиль и людей в нём. Священник отступил несколько шагов назад, и в этот момент прямо перед ним ударило: «Я почувствовал нестерпимое давление, как будто мне машина раздавила голову, и сильную жару. Я всё воспринимал сознательно, не был в шоке и не падал в обморок. Я чувствовал ужасную боль. Потом я побежал к церкви, чтобы смыть кровь, и заметил при этом, что к моему лицу приклеились белые частички мозга другого человека. Я тотчас же поехал на велосипеде в больницу и увидел там, что первые три мертвеца уже лежали в гробах.»
13.15. Ратобор Симонович и его мать Ружица, которые только что ели в кафе мороженое, боролись в автомобиле за свою жизнь. Оба были зажаты, но ещё живы. Ратобор в отчаянии одной рукой подавал знаки из окна спасателям. Но они тоже секундами позже при втором налёте поплатились жизнями за свои усилия. Ратобор был раздавлен в своём автомобиле, в то время как его мать была выброшена взрывом из автомобиля и снесена течением вниз по реке – её труп был найден позднее в отдалённом месте на берегу.
13.15. Когда Весна Миленкович, мать Сани, снова была дома и внезапно услышала два сильных взрыва, от которых задребезжали все стёкла в окнах, она побежала к соседке, матери Марины. Обе женщины решили тотчас же отправиться на поиски своих детей. Вблизи Варварина одна женщина крикнула им, что на разрушенном мосту были три девочки: «Но Вы не проедете туда, там всё разрушено бомбами». Весна: «На Мораве царила тишина. Ни одного человека не было видно, а мост лежал в реке, как отрезанный ножом. В домах вокруг разбитые окна. «Саня! Саня!» - кричала я и услышала голоса двух девочек, громко зовущих на помощь. Это были не Санины голоса.»
Обе матери пролезали через сады, ступая по осколкам стекла и обломкам бетона, пока не дошли до воды. Девочки крепко держались на свисающем стальном тротуаре моста. Саня лежала в самом низу, головой вниз. «Она дышит, она жива, я помогу ей!» - крикнула Марина матерям. Весна спустилась в воду и была уже по грудь в реке. Она не могла уже больше держаться, она почти утонула. Две руки вытащили её обратно, кроме того, её унесло течение, и ей было невозможно добраться до своей дочери Сани. Из последних сил она попыталась спуститься к Сане по обрушенной части моста. Но она не могла больше двигаться, её ноги были полностью парализованы. Спасатели хотели оказать помощь Весне, но она крикнула им: «Оставьте меня, помогите детям!»
Марина и Марияна смогли сами ползком подняться с моста. Бесчувственная Саня была положена на носилки и доставлена в машину «скорой помощи». Весна поехала с ней и со страхом наблюдала своего ребёнка. Глаза Сани были открыты и двигались, рот тоже был открыт, но она всё ещё была без сознания. Весна взяла Саню за руку и сказала ей: «Будь сильной, я ведь здесь с тобой». Саня лежала на груди и дышала всё тяжелее. Весна крикнула врачу: «Доктор, сделайте что-нибудь, переверните её, она задыхается! Я теряю своего ребёнка перед своими глазами!» Врач велел водителю сменить направление движения и ехать в ближайшую больницу. Там Саня получила шприц адреналина, и её глаза снова задвигались. Весне велели пересесть в другой автомобиль, и они поехали в больницу в Крушевац.
Когда Весна прибыла в больницу, она увидела, как врач вышел из палаты и снял перчатки. Так она узнала, в чём дело. «Я хочу к моей дочери.» - «Нет, только что умершая девочка там, в палате, - это не Ваша дочь, она ещё больше Вашей дочери, успокойтесь, потом войдите и посмотрите сами.» Но в палате лежала девочка с открытыми глазами. Это была её дочь Саня. Она была мертва.
Когда приехал отец Зоран Миленкович, чтобы посмотреть свою дочь, он вынужден был ждать два часа. Он выругал всех политиков и удалился, потом вернулся и с силой открыл дверь в палату. Там лежала его красивая и умная дочь на зелёном сукне. Её осторожно перенесли в автомобиль.
Саша Миленкович, Санин младший брат, узнав о смерти своей сестры, кричал и бился головой о стену во дворе больницы. Весна: «Мои родители тоже приехали туда». Весне всё казалось, что у Сани «что-то стучит», они возвращались обратно, врач должен был её убеждать, так как она всё никак не хотела признавать смерть своей дочери. Потом она сидела в автомобиле на заднем сидении и, ласково обняв свою дочь, держала её в своих руках до самого дома.
Все были тут, вся семья, соседи. Они внесли девочку в дом. С тех пор Весна двигалась только механически. Саня была вымыта. У неё была рана на левом бедре от спины до голени и осколок в затылке. Мелкие частички моста проникли во всё её тело, в спину, в ноги, даже в пальцы. У неё были внутренние повреждения, в том числе в лёгких. Саня была воздушным ударом полностью разрушена изнутри. Мать накрыла раны своего ребёнка кисеёй. Тело Сани всё ещё выглядело красивым. Весна подыскала любимую одежду своей дочери и сказала только: «Я не знаю, что я теперь должна делать без тебя». Её муж Зоран купил белый гроб.
Весна: «В этой ситуации я совсем не обратила внимания на своего сына, не подумала о том, как он себя чувствует, не утешила его. Я хотела быть вместе только с дочерью, она была также моей подругой. Всё во мне было холодным как лёд – я теперь должна каждый день вставать без неё, а её больше нет тут.»
Вечером 30 мая 1999 года семьи в Варварине скорбели о десяти погибших. Саня и мать и сын Симоновичи были убиты непосредственно при первой ракетной атаке. Семеро других умерли, когда они хотели спасти жизни жертв первого нападения, 17 были тяжело повреждены, некоторые из них были искалечены на всю оставшуюся жизнь.
Обе Санины подружки выжили. Марияна с 20 осколками бомб в теле, Марина с 52, многие из которых не могут быть оперативно удалены. Риск очень велик. Сейчас Марина изучает медицину в Белграде. Марина хочет в будущем помогать людям. Она говорит: «Это ужасное событие на мосту убило во мне ребёнка, я тотчас же стала взрослой женщиной, ощущаю тяжёлую ношу и осознаю ничтожество человеческой жизни. Я заставляю себя жить как нормальная молодая женщина, чтобы не страшить мою семью и моих друзей. Но я знаю, что я не могу преодолеть свою печаль. Жертвами были высокоодарённый ребёнок, верующие и посетители рынка. Никто из них не имел оружия.»